родился не будущий герой Геракл, а слабый и хилый царевич Эврисфей. Узнав об обмане Геры, Зевс был страшно разгневан, однако не мог он нарушить своей собственной клятвы.
Богиня Ата была низвергнута с Олимпа на землю. С той поры она бродит среди людей. Горе тем, кто попадает в ее сети.
А у Геракла недюжинная сила проявилась еще в младенчестве. Восьми месяцев от роду он без труда задушил огромных змей, подползших к его колыбели. Быстро подрастая, мальчик без труда овладел оружием и всегда попадал в цель, стреляя ли из лука или меча дротик. Умея сражаться в полном вооружении, Геракл был непобедим и в борьбе. Кроме того, с раннего детства учили его разным наукам и искусствам, например, пению и игре на кифаре. Друзьями Геракла были мудрые кентавры Фол и Хирон.
Двенадцать подвигов Геракла
Когда Геракл и Эврисфей выросли, исполнилась клятва Зевса. Так трусливый Эврисфей стал царствовать в процветающем городе Микены, а Геракл был отдан ему в услужение. Однако прорицательница Пифия поведала Гераклу, что он освободится от власти Эврисфея, если совершит по его повелению двенадцать подвигов.
Первый подвиг. Немейский лев
Однажды прослышал Эврисфей, что в Немейском лесу объявился чудовищный лев, который разорял дома, похищал скот и убивал заблудившихся путников.
— Ступай расправься со львом и принеси мне его шкуру, — приказал царь Гераклу.
Войдя в Немейский лес, Геракл услышал громоподобный рык. Словно буря пронеслась по лесу от этого протяжного звука. С деревьев посыпались листья. Кусты, будто трава, приникли к земле. И вот появился сам лев. Казалось, поросшая лесом гора сдвинулась с места и нависла над Гераклом. Топнул лев ногой, и задрожала земля. Но Геракл не испугался. Он натянул тетиву подаренного Аполлоном лука и пустил одну за другой три стрелы. Со звоном ударились стрелы о шкуру зверя и упали на землю, не причинив ему никакого вреда. Разъярился лев и, высоко подпрыгнув, хотел всей своей тяжестью обрушиться на Геракла. А тот отскочил в сторону и ударом дубины оглушил чудовищного зверя. Раненый лев осел на задние лапы, замотал головой и вдруг, вскочив, бросился в глубь леса. Он укрылся в своей пещере с двумя входами. Последовавший за ним Геракл завалил один вход огромным камнем и проник в пещеру через другой. Теперь льву некуда было деваться. Он рычал и метался, а Геракл схватил его за шею и сдавил ее своими могучими руками. Лев упал замертво.
Сняв шкуру с немейского льва, герой накинул ее на плечи и поспешил в Микены.
Второй подвиг. Лернейская гидра
В болотах полуострова Пелопоннес появилось ужасное чудовище, прозванное лернейской гидрой. Над ее огромным хвостатым телом извивались на змеиных шеях девять ядовитых голов. Восемь из них были смертными, а девятая, та, что находилась в самой середине, — бессмертной. Злобная гидра без разбора поглощала скот и людей, вселяя в жителей полуострова панический страх. Непобедимым казалось это чудовище, поэтому Эврисфей поспешил воспользоваться удобным случаем избавиться от Геракла, послав его на верную гибель.
И вот в колеснице, которой управлял его друг Иолай, Геракл отправился к болотам Лерны. Добравшись до логова гидры, он увидел, что над болотом стоит ядовитый пар. Держа наготове свою дубину, герой громко крикнул:
— Выползай, мерзкое чудовище! Я хочу сразиться с тобой!
Но гидра не выползла, и тогда Геракл стал пускать в болото горящие стрелы. Наконец из зеленой жижи показалась одна голова, а следом за ней — вторая, третья и все остальные. Бросилась гидра к Гераклу и обвила своим гибким хвостом его ногу. Разверстые пасти потянулись к нему, норовя растерзать на клочки. Геракл взмахнул дубиной, и одна из голов покатилась на землю. Но на месте оторванной головы тут же выросли две новых. Кроме того, из болота выполз огромный рак и вцепился в другую ногу героя.
Когда противников стало двое, Геракл позвал на помощь Иолая. Тот стал горящими головнями прижигать обезглавленные шеи гидры, не давая вырастать новым головам. Срубив чудовищу последнюю, бессмертную голову, Геракл придавил ее огромным обломком скалы, погребая под этой тяжестью навеки. Тело гидры он разрубил на мелкие части и обмакнул наконечники своих стрел в смертельно ядовитую желчь.
Третий подвиг. Керинейская лань
Прослышал Эврисфей, что где-то в горах Аркадии обитает чудесная лань с золотыми рогами и медными копытами. И велел он Гераклу доставить эту лань в свой дворец.
День за днем, месяц за месяцем Геракл неутомимо шел по следам убегающей красавицы лани. Так в бесконечной погоне миновал год. Наконец лань утомилась. Она уже не так быстро летела вперед, сверкая копытами. И все-таки Геракл никак не мог к ней приблизиться, чтобы накинуть на изящную шею веревку. Тогда решил он пустить стрелу, желая не убить, а лишь ранить лань.
Стрела впилась лани в бок, и она повалилась на землю. Герой, не теряя ни минуты, связал раненую лань, перекинул через плечо и отправился в долгую обратную дорогу. И вдруг предстала перед ним богиня Артемида.
— Как посмел ты охотиться на мою лань? — вскричала она. — Знаешь ли ты, несчастный смертный, какая кара ждет тебя за это?
Геракл ответил богине, что поймал лань по приказу царя Эврисфея, которому обязан служить. Узнав сына Зевса, Артемида простила его и разрешила отнести лань в Микены.
Четвертый подвиг. Эриманфский кабан
Однажды до Эврисфея дошли слухи, что на склонах горы Эриманф поселился громадный кабан. Щетина на его спине топорщилась, словно медные дротики, копыта были крепче камня, клыки вспарывали землю, будто плуг. Каждую ночь он спускался с горы, рушил ограды, разорял сады и огороды. Отправил Эврисфей Геракла добыть страшного зверя.
Долго герой преследовал кабана, пока тот не забрался на заснеженную вершину горы и не увяз в сугробе. Тогда бесстрашный Геракл приблизился к исступленно рыкающему зверю, накинул на него веревку и крепко-накрепко связал.
Заслышав рев кабана, которого Геракл нес в Микены, Эврисфей испугался и послал своего слугу заколоть страшного зверя. Долго потом горожане лакомились жареным мясом эриманфского кабана. А коварный Эврисфей ломал голову, придумывая новое испытание для ненавистного ему героя.
Пятый подвиг. Авгиевы конюшни
Царь Элиды Авгий владел бесчисленными стадами коров и табунами лошадей. Но стойла и конюшни при его дворе не очищались уже тридцать лет. Чуть ли не до самой крыши были они заполнены навозом. И, конечно же, узнав
